Позывные — «02» - Кудрат Эргашев

Прораб Лоскутов, маленький, в телогрейке, в брезентовых рукавицах, как колобок подкатился к «газику» и, казалось, не удивился приезду таких гостей. На вид Лоскутову можно было дать за шестьдесят, но, как потом выяснилось, он был моложе. Красное лицо, изборожденное морщинами, как географическая карта сетью железных дорог, отечные мешки под глазами и склеротические жилки не оставляли сомнения в его давней и близкой дружбе с алкоголем. Маленькие, глубоко посаженные глазки хитро бегали.

— К нему, пожалуй, — обратился Арслан к Соснину, выходя из машины и закуривая, — с зажженной папиросой близко подходить нельзя. Проспиртован до основания. Вот-вот вспыхнет ярким факелом.

Здороваясь с Лоскутовым, Туйчиев понял, что, несмотря на утро, старик уже под хмельком.

— Мы с вами, Лоскутов, побеседовать хотели, а видно, не придется здесь. К нам поедем, там в себя придете, тогда и потолкуем, — обратился к нему Арслан.

— Пошто, гражданин начальник, обижаете, — оскорбился Лоскутов. — Я в аккурат в норме. И зачем пожаловали, знаю. А что зашибаю малость, так степь ведь кругом. У нас знаешь как говорят?

— Как? — поинтересовался Соснин.

— А вот так: сто рублей не деньги, сто километров не расстояние, сто градусов не крепость. А я малость выпил, только 40 градусов. Вот и суди — в норме я или нет.

— Данилыч правильно говорит, — вмешался в разговор стоявший неподалеку экскаваторщик. — Он если не выпьет, то с него и слова не вытянешь. А сейчас — нормально.

Зашли в вагончик, где жили рабочие.

— Ну что ж, Данилыч, раз знаете, зачем мы пожаловали, давайте начистоту и потолкуем, — начал разговор Арслан, располагаясь на скамейке у стола. — Сколько ходок восемнадцатого января сделал Бражников? Одну?

— Можно и начистоту, — согласился Данилыч. — Ежели вы о Бражникове, то он не одну, а две машины увез. Я вот сейчас всю арифметику нарисую. — Данилыч полез за пазуху, достал оттуда замусоленный блокнотик и, отодвинув его от глаз на вытянутую руку, стал листать, приговаривая: — Ишь ты, одну. У меня, мил человек, все записано. Вот, гляди, Бражников 18 января еще одну машину взял? Взял. А рассчитаться не пришлось. Да вслед за ним, не успел он погрузиться, еще одна машина пришла, Алексей, фамилию не знаю, машина № 66-00. Приехал, тоже погрузился. А после обеда опять он же приехал. Вот тебе и вся арифметика.

— Так сколько же раз Бражников приезжал в карьер?

— Известно сколько, два. И Лешка в этот день две левых машины повез.

— Подведем итоги, — предложил Арслан, когда друзья вернулись в город. — Бражников скрыл, что дважды ехал в интересующем нас направлении. Почему? Что толкнуло его на это? Что-то не нравится он мне.

— Странное дело, — усмехнулся Соснин. — У меня он тоже не вызывает положительных эмоций. Уж не тот ли это, кто нам так нужен?

Арслан в ответ неопределенно развел руками, давая понять, что пока все версии допустимы.

Соснин закурил, встал, медленно прошелся по кабинету и, подойдя к Туйчиеву, спросил:

— А как насчет Алексея, № 66-00? Кстати, это уже шестой «неучтенный» водитель. Вообще, ведь равновероятными являются предположения об ограблении Калетдиновой кем-либо из водителей, так сказать, официально проезжавшими в тот день в интересующем нас направлении, либо кем-нибудь из «леваков».

— Что же ты предлагаешь? У тебя, может быть, есть план, как выявить всех этих «леваков»? — нетерпеливо перебил его Арслан.

— План? — как бы переспрашивая, задумчиво произнес Соснин. — Плана, конечно, нет никакого. Просто, понимаешь, вдруг сомнения напали: вот крутимся мы, вертимся, ну, еще пятьдесят, даже пусть, еще сто водителей проверим, а тот, кого ищем, окажется вовсе и не среди них. Будет он себе ходить и посмеиваться над нами, простофилями. Вот и думаю я: может, мы что-нибудь не так делаем?

Арслан встал из-за стола, подошел к Соснину и, положив ему на плечо руку, улыбнулся:

— Ты напрасно, Коля, казнишь себя. Мы выбрали единственно правильный в сложившейся обстановке путь расследования, хоть и допустили некоторые ошибки. Так что бросай хандру — и за работу.

Слова товарища растопили начавшийся образовываться ледок неверия в свои силы. Друзья принялись за разработку плана дальнейших действий на следующий день.

— Прежде всего, следует поставить точки над «и» с Бражниковым. Тебе, Николай, придется проявить свое оперативное искусство: надо, не привлекая внимания, получить экспериментальные отпечатки следов протектора его автомашины. Если экспертиза подтвердит их идентичность со следами, изъятыми при осмотре, то Бражникова мы, как говорят строители, привяжем к местности. Только смотри, Коля, чтобы, кроме двух понятых, никто не знал о получении экспериментальных следов. Если это не Бражников, то как бы не спугнуть. Что касается Алексея, то его я возьму на себя. Но прежде закончим все с Бражниковым. Я пока на автобазу — завершать знакомство с личным составом. Да еще в ГАИ побываю, узнаю, чьей автобазе принадлежит машина 66-00.

В ГАИ Туйчиеву сообщили, что интересующая его автомашина принадлежит той же автобазе, что и машина Бражникова.

Узнав на автобазе, что машину 66-00 обслуживает водитель Самохин Алексей, находящийся сейчас в командировке, Арслан решил пока начать с изучения путевых листов Бражникова.

— Почему вы даете мне только с десятого января?.. — спросил он у бухгалтера, принесшего документы. — Я просил все путевые листы с начала месяца.

— А машина до десятого января на ремонте была.

— И долго?

— Десять дней…

Туйчиев углубился в знакомство с личными делами водителей третьей автоколонны, которые восемнадцатого января проезжали мимо автовокзала порожняком, направляясь в сторону райцентра. На автобазе он пробыл до конца рабочего дня.

«Узнаю-ка я, — решил Арслан, придя на следующее утро к себе в кабинет, — не приехал ли из командировки Самохин. Зря я вчера его фотокарточку не взял. Надо показать ее квартирной хозяйке Калетдиновой. Вдруг это тот самый Алексей? Да, непростительная оплошность. Короче, Бражников Бражниковым, но увлекаться нельзя, да и Самохина пока сбрасывать со счетов не следует».

Когда диспетчер автобазы сообщил, что Самохин прибыл и сейчас находится в диспетчерской, Арслан попросил направить его к нему к трем часам дня, предполагая, что до этого времени они с Сосниным будут заняты Бражниковым.

Не успел Арслан положить трубку, как раздался телефонный звонок. Он услышал радостный голос Соснина:

— Арслан, есть! Я из научно-технического отдела. Только что получил заключение экспертизы: следы на месте обнаружения Калетдиновой оставлены автомашиной Бражникова. Считай, что он у нас в кармане.

— Быстрей приезжай! — обрадовался Туйчиев. — Жду!

Глава третья

Как обычно на большой перемене в учительской было людно и шумно. Петр Семенович, учитель физкультуры, стоя в дверях, поискал глазами и, увидев сидящую у окна Елену Павловну, которая просматривала книгу, направился к ней.

— Елена Павловна, у вас сейчас урок в 10 «б»?

Учительница утвердительно кивнула.

— Мне нужны Лазарев и Хрулев.

Елена Павловна вопросительно посмотрела на него.

— В час дня начинаются районные соревнования по баскетболу, а Хрулев и Лазарев в школьной команде, — пояснил он и, предвосхищая возможное возражение, добавил: — Директор в курсе.

Если бы Елена Павловна хоть отдаленно могла предвидеть, как будут развиваться события при выполнении ею обычной просьбы Петра Семеновича, сколько неприятных минут ей придется пережить, она никогда бы не взяла на себя эту миссию.

Войдя в класс, по обыкновению со звонком, чтобы не терять ни минуты, Елена Павловна сразу же подняла Славку и Кольку.

— Лазарев и Хрулев, вас в спортзале ждет Петр Семенович, вы освобождаетесь от уроков и поторопитесь, пожалуйста, чтобы не мешать нам.

Колька вытащил из парты свой портфель и, на ходу застегивая его, стремглав направился к выходу. Но едва он дошел до двери, как в изумлении остановился, услышав, что говорит Славка.

— Простите, Елена Павловна, но мне не хотелось бы пропускать уроки. — Голос Славки звучал твердо и спокойно.

Класс замер, а Колька, продолжая стоять у дверей, растерянно хлопал глазами. Отказаться на законном основании уйти с уроков! Это было выше его понимания.

В первое мгновение опешила и Елена Павловна. Такого за ее многолетнюю практику еще не бывало. Обычно освобождаемые от уроков ученики не скрывали своей радости и выходили из класса, сопровождаемые завистливыми взглядами остающихся: «Везет же людям!» Но такого…

— Вы не хотите участвовать в соревнованиях, Лазарев? — сухо спросила она.

— Хочу, — сдержанно ответил Славка, — но не могу нарушать Устав школы.